На фотографии — игуменья Митрофания. В историю она вошла как мошенница, которая стала прототипом главной героини пьесы Александра Островского «Волки и овцы». В 35 лет Митрофания возглавила Введенский Владычный монастырь в Серпухове. За свою обитель она радела всей душой и стремилась расширить ее, поэтому начала строительство подворья монастыря в Москве, вложив в него все свое состояние. Но суммы не хватило. Это и подтолкнуло Митрофанию на подделку векселей — долговых расписок, которые позволяли затребовать указанную сумму от выдавшего их лица. Правда, авантюра длилась недолго. Однажды купцу Лебедеву принесли вексели и потребовали по ним расчета. Купец удивился, ведь был уверен, что таких сумм не выписывал. Он обратился к властям, которые открыли дело и начали выяснять, через какие руки проходили эти бумаги. Довольно скоро следствие вышло на Митрофанию. Но она сообщила, что Лебедев выдал ей четыре вексельных бланка без указания суммы и собственноручно подписал их. Однако графологическая экспертиза установила: подписи Лебедева подделаны. Митрофанию отправили под домашний арест. Тем временем монахини старались вызволить игуменью: готовили фальшивые документы и подговаривали людей выступить в ее защиту, но тщетно — против мошенницы выдвинули еще два обвинения. Дело передали в суд, который признал Митрофанию виновной. Ее должны были наказать суровой ссылкой («сослать в Енисейскую губернию с запретом выезда в течение 3 лет из места ссылки и в течение 11 лет в другие губернии»), но за игуменью заступилась императрица Мария Александровна, жена Александра II, и Митрофанию отправили в паломничество по монастырям Ставрополья, Полтавщины и Нижегородской губернии. Митрофания умерла в почтенном возрасте дома у своей сестры в Москве. Эта история вдохновила знаменитого драматурга Александра Островского на создание пьесы «Волки и овцы», которая писалась по горячим следам и была окончена в 1874 году, когда присяжные признали игуменью виновной. Митрофания стала прототипом Меропии Мурзавецкой. А название пьесы отсылало к речи известного адвоката Федора Плевако, который на заседании сказал присяжным: «Овечья шкура на волке не должна ослеплять вас. Я не верю, чтоб люди серьезно думали о Боге и добре, совершая грабительства и подлоги».